НОВОЕ КИНО: "Марс" Анны Меликян

19 ноября 2004 г.

Марс Режиссер Анна Меликян

В ролях Гоша Куценко, Нана Кикнадзе, Артур Смольянинов, Евгения Добровольская, Александра Березовец-Скачкова, Елена Морозова, Яна Есипович, Надя Каменькович

Россия, 2004 г.

Анна Меликян, если сравнивать с Ренатой Литвиновой, находится в жесткой оппозиции к ней. Сравнения напрашиваются не только из-за почти синхронного выхода фильмов двух женщин-режиссеров, но и продолжаются параллельно, пока не доходят до противоположных почему-то точек. Оба дебюта (в формате художественного кино), оба стараются совместить авторскую позицию с коммерческим успехом, оба прорастают сквозь смутные очертания тела российской кинотрадиции. Но там, где Литвинова находит, Меликян теряет - и в кинематографическом, и в гендерном плане. Если употребить лакмусовую бумажку - вопрос, сформулированный Фрейдом: "Чего хочет женщина?", то Литвинова, убегающая от этого вопроса эзотерическими коридорами, предстает этакой женщиной-вамп. Меликян, активно ставящая во главу угла мужчину как объект желания, выглядит на ее фоне этакой добропорядочной домохозяйкой, мечтающей о любви-энигме. Сейчас поясню.

По небольшому приморскому городку идут группы людей, несут в руках мягкие игрушки угрожающих размеров: тигров, бегемотов, удавов. Таким образом на местной игрушечной фабрике выдают зарплату. Ситуация знакомая, жизненная, тон фильму задающая: когда вместо денег выдают пять плюшевых мишек - это трагикомедия. Жанр двухголовый. Петляющий и высвобождающийся, словно два зайца - из оптического прицела. Но кино - это не охота, где главное - обоим мозги вышибить. В кино заяц зайцу - рознь. Например, когда на рекламной (?) растяжке посреди улицы намалеван Карл Маркс и окружающие его игрушки, делается это художником-постановщиком смеха ради. Бог с ним, с художником, но дело режиссера отметить, что совмещение двух таких разнополюсных символов сразу низведет картину до бессмысленного набора по-соловьевски безбожно захламленных кадров. Что в итоге и происходит в случае с "Марсом". Для Меликян, которая в дальнейшем выламывает в фамилии автора "Капитала" букву "к" и таким образом выводит свою трагикомедию на космический уровень, получая город под названием Мар...с, все это - словно кубики для детей в песочнице, гугуканье и лепет. Но и играет она в них непонятно по какой причине. Годар, к примеру, возвел такую игру с марксизмом-ленинизмом в ранг высокого искусства, именно потому что удачно адаптировал для себя роль ребенка, для которого системы политических взглядов - игра, и относился к ней с сакральностью, с какой ребенок относится к процессу игры. Меликян же смотрится в песочнице ненатурально, как подросток-переросток, перепивший пива.

Но не это хочется поставить в вину дебютантке, и не из-за этого через какие-нибудь лет пять "Марс" будет выглядеть жалко. Выбрав своей игровой площадкой декорацию провинциального российского городка, она ведет себя в этой реальности, как порочный, довольный турист. Повалялся на солнышке пару недель, с любопытством осмотрел покосившиеся домики, обшарпанную среду, нашел в этом что-то умилительное и вернулся к комфорту мегаполиса. В пресс-релизе тщательно описывается все веселье, которое устраивала себе съемочная группа на натуре. Людям, о которых в фильме якобы идет речь в первую очередь, там жить. Российское кино, производящееся в Москве и снимающееся главным образом для москвичей, с глубинкой ведет себя, как офисный работник - со случайно подвернувшимся бомжом на улице. Переживет несколько неприятных минут, вернется за монитор, и запостит в интернет, в красках живописуя столкновение собратьям по корпоративной культуре. У бомжей доступа в интернет нет, и из-за этого с версией бомжа ознакомиться не удастся. Выход из этой патовой ситуации - только в максимальной честности. Литвинова, например, честным образом декларирует свою зачарованность низовыми злачными местами - потому и смотрится во всем своем потасканном гламуре в стекляшках донельзя органично.

Можно, конечно, исхитриться и вставить желающих во чтобы то ни стало мигрировать из отсталого городка в комедию. Исхитриться придется, потому что ничего комичного в этой ситуации нет, это самый сложный шаг - преодолеть сдерживающие барьеры угрюмой реальности. Но в усердии своем может получиться так, что в беззаботном смехе проявятся очертания поголовного желания проституировать себя, разменять, и не на какие-нибудь мягкие игрушки, а на всамделишные деньги. Отослать в качестве своего фото портрет Пугачевой в брачную контору и обомлеть в парижском аэропорту, когда тебя будет встречать негр в белом костюме - это розовая мечта провинциалок, по Меликян. На рефлексирующего боксера в исполнении Гоши Куценко набрасывается все население города, обоих полов, с собачьими глазами, в надежде, что он возьмет кого-нибудь из них в жены и увезет в вожделенный центр вселенной. Неприступная библиотекарша становится вдруг очень сговорчивой, когда, поправляя очки, задает с придыханием вопрос: "А он правда из Москвы?". То ли сам Куценко, то ли это его герой не выдерживает такого пристального внимания от в меру эксцентричных персонажей, и в итоге выдает самую невразумительную актерскую работу года. Этот затравленный взгляд списывается на открытый финал. Не будь финала, продлись фильм хоть чуть дольше, началось бы самое веселое - к Гоше Куценко бы сползлись дружелюбные плюшевые удавы во главе со своим предводителем Карлом Марксом, окружили бы его плотным кольцом и показали бы ему такую жизнь на Марсе, что мало бы не показалось никому.

В кинотеатрах с 4 ноября

Смотрите также: