НОВОЕ КИНО: «Битва на небесах» Карлоса Рейгадаса

13 августа 2005 г.

Битва на небесах / Batalla en el Cielo

Режиссер Карлос Рейгадас

В ролях Маркос Эрнандес, Анапола Мушкадиз, Берта Руис, Давид Борнштайн, Розалинда Рамирес

Мексика / Бельгия / Франция / Германия, 2005 г. 98 мин.

На Каннском фестивале стало традицией устраивать секс-скандал и ажиотаж вокруг какого-нибудь фильма, который вследствие этого посмотрят ровно на пять человек больше. Показательным в этом плане в позапрошлом году стал «Коричневый кролик», где Хлоэ Севиньи довольно долго перед камерой упражнялась в фелляции над половым членом режиссера Винсента Галло. В этом году объектом такой же шумихи стал фильм Карлоса Рейгадаса «Битва на небесах», где тем же самым занимаются не ладные актрисы-селебрити, а обычные мексиканцы с улицы.

На самом деле мне уже надоело говорить об этом, но секс в кино должен быть именно таким откровенным, какой он в жизни. Какие бы причудливые узоры из простыней вы бы не раскладывали на своем теле по чертежам голливудчиков, проникновения все равно не избежать. Как не избежать и того, что будет оно ярким, запоминающимся моментом (извините, если испортил кому настроение) и, как правило, единственным способом общения, которому чуждо лицемерие. Лицемерить, что-либо скрывать способен лишь разум, тело же оманывать не может – все процессы, происходящие в нем, рано или поздно всплывают наружу. Поэтому у Рейгадаса и разложены тела на постели, словно в морге, и то, как тучный мексиканец понемногу теряет свою эрекцию, подается чуть ли не крупным планом. А нарочито плавный выход камеры за окно в середине полового акта и панорамный обзор соседских окон встраивает этот откровенный секс в повседневность, лишая его всего особенного, скандального, наносного. Скандалам Рейгадас не чужд – его предыдущий фильм «Япония» мне запомнился редким (и слава Богу за это) случаем прорыва в кино такой сугубо неэстетичной перверсии, как геронтофилия.

Смерть, конечно, основная тема «Битвы на небесах», произведения куда более внятного, чем «Япония». Смерть имеется в виду не в физическом плане, а в плане духовном, настигающая героя гораздо раньше. Охранник Маркос неудачно провернул со своей женой похищение ребенка, закончившееся нечаянной смертью. Юная подружка Ана, работающая в борделе для собственного удовольствия, настаивает на том, чтобы Маркос пошел в полицию, добровольно сдаваться. Но Маркос понимает, что таким образом вина не искупается, если вообще существует возможность какого-либо искупления. Тут на первый план выходит Мексика как страна, заполненная, перегруженная христианской символикой и экзальтированными верующими, готовыми на коленях преодолеть расстояние до алтаря. Все эти свечки, распятия, лампадки, иконки не оказывают ожидаемого терапевтического эффекта, и Мехико-сити остается тем же, чем и был – мегалополисом-каннибалом, перемалывающим человеческие души.

Рейгадас снимает своих непрофессиональных актеров (главный герой, носящий сходство своим непрофессионализмом и рефлексиями на фоне перманентной одышки с героем фильма «Пыль», если к ним обоим вообще применимо слово «герой») на фоне туристических достопримечательностей Мексики. Но понимание того, каково приходится мексиканцам вариться ежедневно среди 20 миллионов подобным себе же, приходит не из-за подбора экстерьеров. И не государственный флаг, полотнище которого Маркос сворачивал и сам на службе, кричит об актуальности фильма для мексиканцев. Как Достоевский умел вкладывать в уста своих персонажей единственно уместные, пусть и корявые, реплики, так и кадры в «Битве на небесах» выстраиваются в последовательность исключительно режиссерским нутром Рейгадаса (параллелей с «Преступлением и наказанием» от меня не дождетесь, это любой школьник вам скажет). Это чтобы отчетливо дать понять на примере хотя бы и этих гипертрофированно обычных людей, в каком мире нелюбви мы все живем сегодня. И эта сомнительная привилегия – не исключительно для мексиканцев. Фильмы, метающиеся между тремя соснами «секс-смерть-вера» не зря ежегодно всплывают на международных киносмотрах (первые из собратьев, что приходят на ум – «Собачья жара» австрийца Зайдля и «Человечность» Брюно Дюмона) может и роднить сексуальная откровенность, но при этом каждый из них - уникален в собственном несчастье.

В кинотеатрах с 11 августа