Брижит Бардо: Путин меня понял
16 мая 2002 г.
На яхте промышленника-миллиардера, коллекционирующего сердечные победы,
идет гульба. Один из гостей, увидев юную стройную блондинку с копной
непокорных волос, фатовато бросает: "Вы слышали о пылесосах Вижье?" -
"Да". - "Это я. Вы знаете сахар Лефранк?" - "Да". - "Это я...
Потанцуем?" - "С пылесосом - никогда!"
Она и по сей день вся - в этом, Брижит Бардо! Я вспоминаю ее божественную
фигуру, ее глаза дикой лани и сразу сделавший ее звездой фильм Роже Вадима
"И Бог создал женщину". Она, сыгравшая Жюльет - главную героиню, в
мгновение ока превратилась в "самую известную в мире француженку". Как
писал парижский еженедельник "Экспресс", стала "мифом, личностью, драмой,
водевилем, явлением, фактом, вещью под названием "Бардо"... Когда это было?
Да и было ли вообще?
...Голос у нее мягкий и глубокий. С легкой хрипотцей. У такого голоса не
бывает возраста. Впрочем, Брижит Бардо и не скрывает своих морщин -
как-никак, а уже порядком за шестьдесят.
- Ненавижу все, что неестественно! Никогда не прибегала к пластической хирургии - подтяжки, утяжки... Я всегда защищала правду, да и мои собаки и
кошки врать не умеют.
Мы сидим в парижской штаб-квартире фонда, носящего имя актрисы. Бабетта
пошла на новую войну - нет сегодня в мире более рьяного защитника
животных, чем Брижит Бардо. Она спасает полярных тюленей и африканских
слонов, бычков, отправляемых на бойню, и баранов, выращиваемых на
заклание... Не говоря уже о бездомных кошках и собаках.
- Брижит, чем была вызвана ваша стремительная метаморфоза? Вселенская слава, премьеры, репортеры - и вдруг отшельничество, увлечение
зверушками!..
- Я устала быть только звездой, секс-символом, эталоном красоты, моделью
для скульпторов-ремесленников, лепивших с меня Марианну - символ
Французской Республики, бюст которой установлен в каждой мэрии. Мне
хотелось быть просто женщиной. Я не искала специально моей нынешней ниши.
Но уже в 1962 году была первой, кто публично выступил во Франции с
осуждением практиковавшихся в ту пору способов забивания рогатого скота. И
знаете, что поразительно: мой глас вопиющего в пустыне оказался в конце
концов услышанным. Под давлением всколыхнувшегося общественного мнения
власти обязали мясников и рабочих боен забивать скот только после оглушения
животных из электрического пистолета.
- Откуда у вас эта любовь к братьям нашим меньшим?
- Животные - такие же живые существа, как и люди. Они страдают и радуются
так же, как мы, но не могут говорить... В нашем доме - я родилась 28
сентября 1934 года в состоятельной, традиционно буржуазной семье в Париже
- всегда были животные. Когда же я в восемнадцать лет в первый раз вышла
замуж - за Роже Вадима, он подарил мне в качестве свадебного подарка
забавного черного коккера, которого назвали Клоуном. Он помогал мне
коротать ночи, защищал от ночных страхов, от которых я - совсем еще
девчонка - ужасно страдала.
- Правда ли, что ваши родители, особенно отец, были сперва настроены
против вашего брака с Роже Вадимом, будущим знаменитым режиссером? Говорят,
они боялись его русских корней.
- Вадим Племянников - таково было настоящее имя Роже Вадима - был
начинающим режиссером и вел откровенно богемный образ жизни. Именно это и
отпугивало моего добропорядочного и благополучного отца. Настораживало и
эмигрантское происхождение Вадима. Чтобы пойти навстречу родителям, я
обещала провести свадебную ночь с Вадимом только после нашей официальной
церковной церемонии. Получив благословение как от католического священника,
так и от православного, мы стали мужем и женой. Произошло это через
несколько дней после светской церемонии, когда нас с Вадимом расписали в
мэрии 16-го округа Парижа. Дожидаясь же свадебной ночи, Вадим, несмотря на
то, что уже был моим гражданским мужем, терпеливо ночевал в гостиной на
диванчике, отдельно от меня...
- Я смотрю, у вас давние отношения с православной церковью.
- Никогда не была в России, но чувствую себя в большей степени
православной, нежели католичкой. Православный обряд мне кажется более
теплым, человечным... Еще более я утвердилась в этом убеждении после того,
как московская патриархия решительно выступила против проведения в столице
России такого постыдного и жестокого зрелища, как коррида. Сколько раз я
обращалась с подобными просьбами и к Папе Римскому, и к его самым
влиятельным кардиналам, но ни разу не была удостоена даже ответа... Ваши же
церковные иерархи оказались на высоте, и я за это очень им
благодарна.
- Но последнее слово в истории запрета на проведение португальской
корриды в Москве сказал, как известно, мэр российской столицы Юрий Лужков.
Вы ему тоже писали?
- Спасибо Лужкову - я и ему писала! А когда-то - еще Ельцину,
Черномырдину, Путину, мэру Санкт-Петербурга Яковлеву... Бернар, мой муж,
называет их "моими женихами": я им пишу регулярно. Путин, кстати, ответил.
Это хорошо, что он понял: проблема защиты животных существует в России и
остро стоит. Скажем, в Москве и Санкт-Петербурге необходимо решить вопрос
бродячих собак. Как? Так, как мы пытаемся сделать в других странах, - с
помощью стерилизации животных... Мой фонд уже принимал участие в обширной
программе подобного типа в Бухаресте, где, кстати, бродячих собак гораздо
больше, чем в Москве.
Бернар д'Ормалль, четвертый по счету официальный супруг Брижит Бардо, -
седовласый, импозантный, по-спортивному подтянутый - сидит напротив и с
обожанием смотрит на свою белокурую музу. Человек он простой, но достаточно
известный на юге Франции, где является видным деятелем местной организации
"Национального фронта" Жана-Мари Ле Пена.
- Моя мечта - одиночество вдвоем... Я искала мужа доброго, умного,забавного и немножко дикого. Это мой последний муж - клянусь!.. Мне не
нужен поводырь. Я сама прекрасно справлюсь со своими проблемами: пилю
дрова, делаю уколы, обрабатываю раны, прекрасно готовлю... Мне нужен рядом
чуткий человек. Я заслужила свое счастье его долгим ожиданием! Мне не нужно
видеть любимого 24 часа в сутки. Я не властная по натуре. Мне достаточно
знать, что кто-то любит меня там, где он есть, и что он думает обо мне...
"Надо жить, как все, и не походить при этом ни на кого", - говорил Жан
Кокто. Моя судьба - не быть похожей ни на кого. Я разводилась, когда никто
этого не делал. А теперь, когда весь мир только тем и занимается, что
разводится и делит имущество, я хочу другого: настоящего, прочного
брака!
- У вас много друзей, Брижит?
- Пронзительно мало. Со мной трудно быть рядом: я не умею лгать...
Пока Б.Б. зажигает сигарету от сигареты, Бернар вставляет свое веское
супружеское слово: "Не преувеличивай, Брижит! У тебя же много друзей!.." И
на моих глазах просыпается дикая кошка: в глазах мадам Бардо, только что
такой солидно-респектабельной, вспыхивают холодные огоньки, прямая спина
балерины, кажется, выгибается дугой:
- У кого берут интервью, Бернар? У тебя или у меня? Я знаю, что говорю: у меня мало друзей. У каждого человека мало друзей, и это естественно: одно
дело - знакомые, приятели, другое - настоящие друзья, не правда ли?
Бернар, извиняясь: "Брижит так требовательна к людям! Она - удивительный человек. Только ей было по силам создать такую организацию, как фонд..."
В коридоре послышался собачий лай: привели очередного четвероногого клиента
Б.Б. Дверь открывается, и входит бритоголовая девушка-клошарка. Рядом с ней
- овчарка. "Моя собака голодает и все время чешется. Что делать?" -
говорит парижская бомжиха. Брижит срывается с места и подходит к собаке.
Та, только что скалившая зубы, начинает радостно вилять хвостом и
принимается лизать руки Бардо. Диагноз следует незамедлительно: "Вши.
Истощение". Тут же дается команда - и через несколько минут бездомная
бродяжка уходит нагруженная сумками с собачьим питанием и с аэрозольным
баллончиком против паразитов. Кроме того, пес получил подарок: кожаный
ошейник с металлическими бляшками и поводок.
- Собаки - единственные друзья и защитники лишенных домашнего очага
людей. Помогаем клошарам, как можем... А для бездомных собак и кошек фонд
создал в окрестностях Парижа специальный приемник. Открыли в Нормандии в
местечке Маре Озу, что переводится с местного диалекта - патуа как Гусиное
болото, приют для старых, умирающих животных. Там на восьми гектарах живет
более 100 собак, 200 кошек, 30 коров, 20 ослов, - продолжает Брижит Бардо,
в мгновение ока превратившаяся из доброй самаритянки в деловитого
менеджера. - В фонде сейчас около 50 тысяч членов, живущих почти в 50
странах. Мы участвуем в программах спасения животных не только во Франции,
но и в Румынии, Сенегале, Болгарии...
"Брижит, расскажи про нашу поездку в Румынию", - просит жену Бернар. На фоне нескончаемой собачьей возни в коридоре меня так и подмывает, обращаясь
к нему, сказать: "Сен-Бернар".
- Румыния, где многие говорят по-французски, стала для фонда своеобразной
стартовой площадкой на востоке Европы, - говорит Брижит. - В этой стране
мы начали работать давно, еще при Чаушеску. Приезжаем как-то в собачий
приют, где стерилизуют бродячих животных, и видим жуткую картину. Раны псам
зашивают веревкой, больных животных убивают - топят в бочке с водой или
разбивают им голову киркой... Сердце разрывается! Подхожу к стае собак, и
вдруг ко мне вырывается маленькая белая собачка. Я подхватила ее на руки и
больше уже не отдала обратно. И тут ко мне приближается старуха в черном
платке и начинает, отчаянно жестикулируя, что-то говорить. (Происходит
чудесное превращение: изображая старую румынку, Брижит словно уменьшается
ростом, втягивает голову в плечи и начинает бормотать непонятной
скороговоркой.) К счастью, вместе со мной была жена немецкого посла,
которая перевела: "Она просит вас следовать за ней". Так я и сделала. Пошла
по какому-то грязному черному коридору - и старуха привела меня к собаке.
Но какой! Без обеих передних лап! Мальчишка, желая избавиться от собаки,
бросил ее... под поезд! Если бы не наш фонд, эту собаку, кормить которую у
старой женщины не было денег, наверняка убили бы. Я назвала эту собаку
Флетицей и забрала ее с собой... Когда мы приехали в наш отель, прислуга
растерялась: в номере люкс - две дворняжки! Кормушек собачьих у нас с
собой тогда не было, и паштет для спасенных песиков официанты подавали на
серебряных блюдах... Слава богу, все кончилось хорошо! Беленькая собачка до
сих пор живет у меня в Сен-Тропе. А Флетицу взяли в хорошую семью. Собачка,
говорят, потрясающе добрая, общительная, только вот передвигается, как
кенгуру...
- Я не ослышался? Вы сказали "Слава богу!" по-русски?!
- Еще знаю по-русски: "Закрой дверь! Открой окно! Так, хорошо... Поди сюда! Смотри!.."
- Это Роже Вадим вас научил?
- Ну что вы! Еще помню уроки солиста императорских театров Бориса Князева,
который учил меня танцевать в балетной школе. Он был страшно
требовательным. Когда мы, "маленькие мышки" парижской Оперы, делали
упражнения неверно, он бил тростью по ногам: "Не так, не так!.." Что же
касается Вадима, то он знал по-русски только три слова: "Я тебя люблю". Но
прекраснее, чем он, никто этого никогда еще на всем белом свете не
говорил!
- А что вы думаете о современном кино?
- Ничего. Мне на него наплевать! Кино больше нет, одни американские блокбастеры...
- А современное французское кино?..
- Вы что, не слышите: "Наплевать!" Страница перевернута, и назад пути нет. Это мой выбор, который я сделала в 38 лет.
- Тогда вернемся к основному делу вашей жизни. Как вам пришла идея основать фонд в защиту животных?
- В 1977 году я выступила против уничтожения детенышей тюленей. В странах,
народы которых уверенно называют себя "цивилизованными", из года в год
забивали на мех едва родившихся тюленей. Случилось невероятное: мне удалось
добиться мирового ограничения на торговлю их шкурами... Я почувствовала
собственную силу, узнала о том, что у меня есть единомышленники. И вот в
1986 году в Сен-Тропе родился мой фонд. В моем несчастном Сен-Тропе. Род
человеческий уверенно сходит с ума! Сен-Тропе, некогда милый поселок
рыбаков, превратился в шумный муравейник, в котором каждому дозволено все.
Люди потеряли целомудрие: ходят голыми по улицам - чем некрасивее тело,
тем больше его обнажают! - залезают на чужие участки, чтобы там заняться
любовью. Женщины, в течение всего года трогательно вязавшие детям и мужу
свитера, на вакациях готовы переспать с первым встречным. Мужчины,
кичившиеся своей супружеской верностью и не расстававшиеся в кровати с
ночной рубашкой, во время каникул кидаются вслед за каждой
мини-юбкой...
- Но ведь именно вас назвали во Франции секс-символом!
- Пардон! Я никогда не позировала голой на пляже и тем более не
дефилировала на глазах у всех в костюме Евы. Если в некоторых фильмах меня
и видели обнаженной, то только со спины и при специальном освещении, в
особых ракурсах. Сегодня и представить себе трудно, что эти невинные сцены
могли когда-то вызвать национальный скандал. Сейчас же мы стали свидетелями
коллективного эксгибиционизма, о чести и достоинстве забыто: порнография,
наркотики, СПИД... Нет, звери куда чище и честнее людей.
Кто она - мизантроп, фанатик экологизма ("Мне много раз предлагали
баллотироваться на выборах от "зеленых", но это меня не интересует -
политики уходят, а я остаюсь!") или просто женщина со сложной судьбой? А
может - воплощенный вызов мещанству и филистерству? Как писала про нее
почти полвека назад Симона де Бовуар: "Молчите, спрячьте эту девушку,
уберите ее с дороги, обрейте ей голову, заткните ей рот! Но что это? Она
по-прежнему смеется! Ну, хорошо, вы правы, так будет проще и вернее:
сожгите ее".
- Писали, что ради регистрации фонда вы были вынуждены распроститься с
вашими бриллиантами...
- В июне 1987 года мне действительно пришлось выставить на аукцион целую
коллекцию из моих драгоценностей, украшений, предметов искусства, вечерних
туалетов. Дело в том, что государство потребовало для регистрации фонда
уставной капитал в три миллиона франков. Мне удалось найти эти
деньги.
- А почему вы переехали из Сен-Тропе в Париж? Что стало с вашей виллой
"Ла Мадраг"?
- В Париже находятся государственные инстанции, располагаются
представительства международных организаций. Переезд был неизбежен. А "Ла
Мадраг" я передала фонду. Там мало места, вот почему я прикупила еще и
землю рядом, где живет большинство животных. Сама же я у них в гостях -
имею право жить в "Ла Мадраг" до самой смерти... Госсовет Франции признал
фонд "общественно полезной организацией". Это был самый счастливый день
моей жизни.
- Что вам этот ярлык "полезности" дает?
- Мы не платим налогов с сумм, переводимых на наш счет. Прежде всего - с
денег, отписываемых фонду по завещаниям. Люди знают: их деньги не пропадут,
пойдут на благородное и великодушное дело!.. Отчаяние порой переполняет
меня и отравляет мне жизнь хуже самого страшного рака. Даже если я при
жизни не увижу плоды моих трудов, все равно спокойно уйду в мир иной, ибо
знаю: я разбудила спящее сознание многих. Когда в меха закутывается жена
миллионера-нувориша, это я еще понимаю: видимой роскошью эта женщина
пытается восполнить недостаток собственной культуры, утверждает свое куцее
"я". Но, когда меховые манто и боа рекламирует Софи Лорен, считаю это
преступлением...
- Помогает ли вам Жак Ширак? У президента тоже, кажется, есть собака.
По-моему, лабрадор.
- У Жака есть еще и жена, и дочка, и много машин... С тех пор, как он стал
президентом, он перестал быть моим другом: мы голосовали за президента
"правого", а он оказался "левым". Может, потом, когда он больше не будет
хозяйничать в Елисейском дворце, он вновь вернется в число моих друзей. Не
знаю... Я не вмешиваюсь в политику. Просто пытаюсь защитить животных. И
пока существуют страдания, которым наше "цивилизованное" общество
подвергает самых слабых и самых беззащитных обитателей планеты, я всегда
готова к борьбе. Для меня это не работа, это моя религия.
Беседовал Петр РОЗВАРИН, Париж