Леонид Ярмольник: к бизнесу я не имею никакого отношения

13 ноября 2002 г.

Есть на радиостанции «Европа Плюс» такая программа «Большие люди». Каждую субботу в 11:00 в студию «Европы +» приходит один состоявшийся человек: актер, политик, шоумен… Разговор с таким человеком всегда очень интересен и ярок.
С любезного соглашения «Европы Плюс» текст этих интервью теперь доступен и читателям РОЛ.

Европа Плюс: В гостях у программы «Большие люди» Леонид Ярмольник. Леонид, как к Вам лучше обращаться, на «ты» или на «вы»?

Леонид Ярмольник: Разница в возрасте не больше 40 лет, поэтому лучше на «ты».

ЕП: Ок, я заметил у тебя чувство, так нехарактерное для людей с обложек глянцевых журналов, - самоиронию. Я прав в своих наблюдениях?

ЛЯ: Наверное, да. Когда я в хорошем расположении духа и когда меня ничего объективно не раздражает, я очень ироничен по отношению к самому себе. С возрастом становишься опытнее, надеюсь, умнее, и понимаешь, что все, что ты делаешь – не более, чем попытка сделать что-то, потому что сделать что-либо идеально хорошо либо очень трудно, либо просто невозможно. Мне уже не свойственно распространненое теперь головотяпство типа - я сделаю это лучше всех, я просто делаю свое дело, стараюсь делать его хорошо, понимаю, что еще жив, курилка. Но амбиций по этому поводу никаких нет.

ЕП: На следущий вопрос хочу получить ответ, утомленного этим вопросом человека. Я уже и до начала беседы в эфире им тебя атаковал. Хочу спросить про «Трудно быть богом» Алексея Германа. Может быть кто-то из наших слушателей знает, что вот уже 48 лет Алексей Герман снимает в главной роли в своем фильме Леонида Ярмольника. На какой стадии сейчас этот шедевр?

ЛЯ: Во-первых, не 48, а 56. Когда все это закончится сказать не могу. Фильм снимается уже почти три года. По сценарию сделано процентов 60-70. Правда, та часть, которая осталась, по своему удельному весу сложнее. Планируем снимать еще год, но это не значит, что мы снимаем каждый день, работаем мы каждый день. Правда, сейчас вовсю идет диалог между Алексеем Юрьевичем Германом и Никитой Сергеевичем Михалковым посредством газет, журналов и телевидения. Диалог этот, как мне кажется должен скоро достичь своего апогея; мне бы хотелось, чтобы это поскорее все закончилось, потому что, в этот разговор начинают вступать уже третьи лица, вынося сор из избы и вспоминая то, о чем интеллигентные люди не вспоминают...Лично я с одинаковым уважением отношусь к обоим этим персонам; понятно, что аудитории у них количественно разные, но это не значит, что кто-то из них представляюет меньшую ценность для нашего кинематографа. Просто Никита Сергеевич по сути своей больше народный режиссер, а Герман более элитарный, он больше для специалистов.

ЕП: Я недавно посмотрел картину «Барак» режиссера Огородникова. Я не имею морального права пречислять себя к тонким, чувствительным натурам, но я был ошеломлен, если можно так сказать. Мне интересна реакция людей, прокатная судьба этого фильма, если она вообще сложилась.

ЛЯ: Отвратительная судьба. Я, учитывая свой опыт, надеялся на исключение. Я давно в этом бизнесе, я надеялся на свою пробивную силу, на своих поклонников, в конце концов, но....Картину мы сняли замечательную, не без недостатков, разумеется, но, с точки зрения художественной ценности, - картина честная, замечательная, ужасно добрая, о вечном. Картина получила одну из главных наград на фестивале Локарно, в Швейцарии. Это фестиваль группы «А» и там у нас не было никакого блата. Туда нас пригласили чисто случайно, чуть ли ни за неделю до фестиваля. Потом картина получила государственную премию, я получал ее из рук президента и был счастлив. А что касается прокатной судьбы, мы сделали все, чтобы народ пришел смотреть эту картину в Пушкинский, даже сделали небольшое театрализованное представление. Но народ был только на премьере и еще один день показа был собран полный зал. Потом картину сняли с проката....Не знаю, что нужно сделать с нашим зрителем, чтобы он смотрел хорошее, духовное кино. Не думаю, что нужно винить во всем американское кино, гда обязательно должны взрываться машины, кто-то должен трахаться, убивать кого-то, насиловать, не думаю, что дело в этом...

ЕП: В случае с Бараком меня удивило то, что я не услышал ни одного отрицательного отзыва, не прочитал ни одной ругательной рецензии...

ЛЯ: Дело в том, что отрицательные, ругательные рецензии пишут те, кто хочет устроить скандал. А в этом случае скандала не может быть по определению. Поэтому писали только те, кто любят кино, понимают его. Мне очень приятно, что такой, на первый вгляд легкомысленный человек как Отар, в первую очередь заинтересовался тем, чем я занимаюсь сегодня, -это картина «Трудно быть богом», где я еще глубже нырнул, чем в «Бараке», у меня грузило было другое, с Германом уходишь без акваланга навсегда...

ЕП: В наше время существует два мнения о нашем кино: первая половина людей говорит о нем с горечью и отчаянием, пишет в рецензиях, что ниже некуда, вторая же, наоборот считает, что российское кино возрождается прдобно небезысветному Фениксу. К какой половине относишь себя ты?

ЛЯ: Я считаю, что этот вопрос сам по себе возниает потому, что мы утопаем в море информации, за последние лет 5 у нас стало всего очень много: магазинов, моделей джинсов, ботинок, курток.....Ни в чем нет недостатка, это счастье. То же самое происходит с кино, с прессой, и фильмов снимается намного больше, чем 10-15 лет назад. Причем, снимают сейчас не только те, кто должны снимать, кто умеют это делать, но и те, кто могут снимать. Дядя-нефтянник дал денег и кино снимается....Меня это абсолютно не злит, хотя я понимаю, что деньги тратятся впустую, но, в то же время, я осознаю, что эти деньги могут быть истрачены только в эту сторону.
А что касается «ниже некуда», это как раз и происходит от вседозволенности, от того, что есть люди, которые считают, что им можно все, и вести себя можно везде так, как захочется. А на самом деле есть места, где тебе могут дать по кумполу. А то, что кино возрождается, - это совершенно правильно, оно вышло на совершенно другой уровень. Здесь хочется говорить и признанных мастерах и называть новые имена. Из новых имен, хочется отметить Филиппа Янковского и его фильм «В движении», который переплюнул всех, он снял лучшее кино, лучшее, не по форме, а по сути. И я это говорю, не потому, что знал его еще ребенком, а потому что, он чувствует сегодняшнюю скорость камеры, сегодняшний монтаж, он вырос из того кино, которое мы обожаем по сути. Мы очень дружим с Олегом Ивановичем Янковским и очень сентиментально радовались за Филиппа, - мальчик получился хороший.

ЕП: Ты очень сдержанно отзываешься о соврменном телевидении, но мне очень нетрудно прочитать между строк ту горечь и сожаление, которые ты испытываешь по отношению к современному телевидению. В одном своем интервью ты говорил о том, что не хочешь работать с телевидением. Насколько категорична твоя позиция?

ЛЯ: Да, сегодняшнее телевидение мне не нравится., я не хочу себя видеть на телевидении даже в проекте, который может быть успешным, потому что успех определяется рейтингом, о слово «рейтинг» для меня ненавистно. Рейтинг – не показатель ни качества, ни уровня, ни даже спортивного интереса. Это что-то почти искусственно созданное. Я расписываюсь в собственном бессилии, - если бы я смог сегодня придумать что-то принципиально новое, я бы пришел на телевидение.А так как мне в голову ничего нового не приходит, я не хочу работать на ТВ в том качестве, в котором работают многие. Пусть тогда уж работает молодежь, которая испытывает удовольствие, видя себя на экране, когда их узнают в магазинах, иногда отпускают гаишники...Я все это прошел, я уже могу не сниматься никогда, они меня все равно отпускают.
А что касается всяких развлекательных программ и ток шоу, я не хочу быть 389-м таким же, тем более, что мне и по возрасту это уже не подходит. Меня любят, мне симпатизирует аудитория и мне придется ежеминутно оправдывать эту любовь, а я не уверен, что смогу это делать. Вот, например, искрометный, все время говорящий Отар, сегодня может меня заменить. Сегодня, имена на телевидении никто не помнит и не хочет запоминать, потому что их много и они все одинаковые. Если ты хочешь известности, больших гонораров, ты должен уметь делать что-то лучше, чем остальные. К тому же мне очень не нравится слово «звезда» в сегодняшнем его понимании. Для меня звезды: Кобзон, Лещенко, Пугачева....пусть, они страеют, - никто ведь из нас не молодеет, но они – звезды. А теперь ведь звездой принято называть каждого после одного сингла.

ЕП: Всякий раз когда я разговариваю со своей мамой по междугордке, она мне говорит – когда ты перестанешь размениваться на всякую ерунду, когда перестанешь скрывать, что ты не так туп как кажешься...два высших образования, зачем я тебя отпускала в Москву....Но, при этом, не отказывается от купленного дома с теплицей и бассейном...

ЛЯ: Я понял, о чем ты говоришь. Ведь не только у меня и у многих других людей складывается такое впечатление, что ты такой легкомысленный, вечно неумолкающий ведущий....ты талантливый человек. Я был бы абсолютным глупцом, если бы думал, что ты такой, каким кажешься. И я не такой, каким меня видят. И я очень надеюсь, что ты похож и я желаю тебе также удивить аудиторию как в свое время ее удивил Коля Фоменко. Коля по степени эпатажа у аудитории, наверное, на первом месте, но я могу ручаться в том, что более интеллигентного, тонкого, трогательного, образованного и тихого человека я в своей жизни не встречал. Он абсолютно не такой, было бы страшно, если бы он был таким.

ЕП: Вопрос риторический – лучше ждать одной роли многие годы или сниматься во второсортных фильмах постоянно? Я понимаю, что ты укажешь на первое, но, все-таки....почему лучше? А жить на что?

ЛЯ: В идеале нужно сниматься для того, чтобы зарабатывать деньги, стараться делать это достойно, чтобы хотя бы к тебе лично не было претензий с профессиональной точки зрения и ждать настоящей работы. Но, если настоящая работа требует отказаться от зарабатывания денег, то ты должен сделать для себя выбор, тут все зависит от твоей личной морали – что перевесит....А если ты продаешь свой талант, чтобы жировать и шикарно жить, а не для того чтобы кормить семью, это преступление. Но, как правило, так вопрос не стоит; если человек хочет сняться в настоящем кино или сыграть в настоящем спектакле, он должен многим жертвовать, прежде всего временем, а время, это деньги, это жизнь, это годы...Лично я в свое время от многого отказался, но сейчас ни о чем не жалею. Герман поменял ритм моей жизни, у меня теперь немного другие ценности.

ЕП: Можно сказать, что твой рейтинг, несмотря на это ненавистное тобой слово, за последнее время подняли картины «Московские каникулы», «Перекресток» и «Барак»?

ЛЯ: Я считаю, что мой актерский рейтинг с появлением этих картин не изменился. Просто симпатизирующая мне аудитория выдохнула с облегчением, потому что до появления этих картин меня было мало, хотя любили меня так же. Эти картины, к тому же, по объему были другие. Раньше была масса картин, где я появлялся всего на несколько минут, но у меня все равно не было права на ошибку. Зрители потом говорили: не помню как картина называется, но Ярмольник там сыграл замечательно. У меня много таких картин, мне это очень приятно с профессиональной точки зрения.

ЕП: Недавно прочитал интервью твоей жены Ксении, где она говорит о тебе много хорошего, чуть-чуть плохого и еще говорит о том, что, если вы не хотите разозлить Ярмольника, никогда не называйте его бизнесменом...

ЛЯ: Ответ очень простой. Дело в том, что мы все стали очень деловыми за последние 10 лет. Всем очень нравится слово «бизнес», но это такой бред, такой мультфильм....Действительно, в России очень много талантливых и предприимчивых людей, но я не имею к бизнесу никакого отношения. Если мы будем называть бизнесом получение зарплаты, тогда я бизнесмен.

ЕП: Под занавес хочу задать украденный у одного юного корреспондента вопрос. В интервью с Кончаловским он спросил : чем вы можете доказать, что любите ту страну, в которой живете. Кончаловский надавал таких вербальных затрещин юнцу, но великолепно ответил на его вопрос. Он сказал, что будучи заграницей иногда просыпается с мокрым от слез лицом. Как бы Леонид Ярмольник ответил на этот вопрос?

ЛЯ: Я отвечу так. Моя степень патриотизма так велика, что я не хочу ни с кем в этом соревноваться.