Название у фильма - как фамилия в гоголевской комедии, говорящее само за себя. "Помолвка" у Жана-Пьера Жене получилась долгой, действительно долгой. От Жене давно ждали нового фильма, после коммерческого и критического успеха "Амели" [2001]. Но первым делом Жене закончил то, что собирался отснять еще до "Амели" - экранизацию романа Себастьена Жапризо о любовной истории на фоне Первой мировой войны. И сразу стало ясно, почему Жене так держался за нее.
История девушки-инвалида (та же Одри Тоту, что и в "Амели"), по кусочкам восстанавливающая судьбы пятерых солдат, отправленных трибуналом в штрафбат на пушечное мясо (среди них был ее возлюбленный) - история Жене, безусловно. Имея дело с такой разветвляющейся вереницей персонажей, Жене получает карт-бланш для скрупулезного собирания любых мелочей, любых деталей, попадающих в кадр. Тянет сравнить его с энергичным любителем порядка, днями напролет переставляющим свою домашнюю библиотеку для большего удобства, но этими постоянными перемещениями создающего, напротив, еще большую неразбериху. В этом - главное мастерство Жене, но в этом же и его минус: отдавая столько внимания сосредоточенности на том, что В кадре, он совершенно забывает о том, что остается ВНЕ кадра.
Первая мировая война, в кино задвинутая в конец очереди, за Вьетнамом, Второй мировой и сражениями из более далеких исторических периодов, вернулась на экраны почти сто лет спустя. Жене сделал ее максимально жесткой визуально, буквально собственными руками вылепил из грязи адские окопы, в которых барахтаться солдатам до самого конца фильма. Первые кадры нарочито сбивают с толку поклонников увеселительных кинопрогулок по Монмартру с симпатишной до одури Одри Тоту - над окопами и блиндажами высится распятие со переломленным пополам Иисусом.
Солдаты обреченно плюхаются лицом в грязь - и не в грязь даже, а в кипящую зловонием жижу. Снято все это таким впечатляющим рапидом, что думается, - а что сможет Жене противопоставить этой клоаке абсурда? Ответ плавает на поверхности - силы тьмы разбиваются о романтику, сосредоточенную в упругой и светлой попке Одри Тату. Тем не менее, эта история не может закончиться плохо, и вся дотошность Жене работает на то, чтобы после долгой помолвки вырулить из грязи и безбожия в уютный залитым солнцем монастырский садик. И вам придется щуриться: кому - от ослепительно ярких красок, кому - от обильных слез.