В раскол!
30 июня 2001 г.
Современные карты Санкт-Петербурга частенько игнорируют Москательный
переулок, что между каналом Грибоедова и Банковским переулком. Тем не менее
именно здесь телекомпания ВВС затеяла съемку самой массовой и постановочно
сложной из сцен двухсерийного фильма "Преступление и наказание".
Переулок был арендован на несколько дней, преображен в "рынок"
середины прошлого века и породил ассоциации не столько с Достоевским,
сколько с родным для англичан Диккенсом. Декорации, реквизит, костюмы в
основном везли из Англии, и только грязь, глину, скот и рыночную массовку
предоставила Россия.
Пятнадцать лошадей, две коровы, стая гусей, свиней, овец и дюжина собак
ржали, мычали, лаяли, хрюкали на все лады, привлекая внимание питерцев.
Дюжина зевак часами дежурила возле заграждений и не давала расслабиться
милиционерам. Даже журналисты не могли проникнуть в Москательный без
специального разрешения. Отдельных счастливчиков несколько раз
пересчитывали по головам, прежде чем запустить на "английскую
территорию", и долго инструктировали, как там себя вести. Еще бы, ведь
чего только не было за тамошними прилавками. Булки и бублики, колбасы и
окорока, корзины с клюквой и овощами, бочки с капустой и огурцами... Все
натуральное, хоть сейчас продавай! В торговых рядах приметна вывеска
"Лавка Ермолаева". Никакого отношения к Достоевскому она не
имеет, но прямо связана со съемками. Валерий Ермолаев, глава петербургской
студии "Глобус-фильм", отвечает за русскую часть съемок. Ранее
"Глобус-фильм" зарекомендовал себя в работе над питерскими
сценами бондианы "Золотой глаз", семейного проекта Файнсов
"Евгений Онегин" и ряда английских телефильмов. Грандиозная
рыночная сцена (400 статистов) была организована отлично. Результатом стал
заказ на еще одну английскую экранизацию Достоевского -- Рэйф Файнс намерен
режиссерски дебютировать "Идиотом".
Кроме Москательного съемки шли в Петропавловской крепости, на канале
Грибоедова, в Тучковом переулке, во многих дворах. Однако прямо помянутые в
романе дворы, лестницы, квартиры так и не попали в картину. Что-то за
некиногеничность зарубил оператор -- датчанин Айгил Брилд, что-то не
приняли все из-за "ужасного состояния". Петербург будет показан
через отражения в лужах, каналах, Неве, в желтоватых, голубоватых, размытых
тонах и оттенках -- влажный даже в белые ночи (для этого специально перед
каждой съемкой экстерьеров использовали поливочные машины).
Мастер телепроектов Джуллиан Джаррольд -- странный режиссер. Непреступный
для прессы, он передоверяет все разговоры продюсеру Дэвиду Снодину.
"Англичане считают, что в России трудно снимать кино, -- говорит
продюсер. -- Я думаю, не труднее, чем в любой стране. Здесь гораздо проще
остановить движение, чем в Лондоне. Люди легко идут навстречу". Именно
Снодин -- зачинщик проекта. Это он зажегся идеей экранизировать свой
любимый роман, привлек к работе над сценарием писателя Тони Марчанта,
сагитировал Джаррольда. Снодин хочет убедить Pеnguin выпустить новое
издание романа Достоевского, на обложке которого будет красоваться лицо
Раскольникова из телефильма -- лицо Джона Симма, что стал новым молодежным
кумиром, сыграв главную роль в независимом фильме "В отрыв!"
(Human Traffic).
Джон Симм в роли Раскольникова должен примирить сторонников академических
экранизаций и приверженцев модернизированной классики. "Образ
Раскольникова для меня близок к образу Гамлета, -- сказал Симм. -- Для меня
-- вызов и большая честь сыграть эту роль. Я учился в театральной школе
Станиславского в Лондоне, мы изучали Достоевского, и теперь давняя мечта
стала явью".
Петербургские сцены сняты первыми. Главные эпизоды будут сниматься в
Лондоне, но дух невского города во многом скорректировал концепцию.
"Атмосфера Петербурга гораздо темнее, чем мы предполагали, и все еще
близка к атмосфере Достоевского, -- говорит Симм. -- Это не может не
отразиться на фильме, возможно приблизит его к роману больше, чем мы хотели
изначально. Я надеюсь, что поклонники фильма "В отрыв!", которые
обычно не интересуются экранизациями, посмотрят "Преступление и
наказание".
Симм доволен, что съемки начались в Питере. Продюсер Снодин сводил его в
Музей Достоевского, в квартиры Раскольникова и старухи процентщицы.
"Джона особенно тронуло, что верхний кончик пера Достоевского немного
обгрызен", -- говорит Снодин. Симм же с упоением рассказывает о
граффити на стенах, видя в них залог интереса молодого поколения к старому
роману. Как реагирует это поколение на словосочетание "Преступление и
наказание", я узнала, ожидая интервью с Симмом. Ко мне подошли две
девушки школьного возраста и, указав на развешенный по двору реквизит,
робко спросили, что снимается. "Ух, ты!" -- выдохнули они,
услышав название. И бросились прочь. В отрыв, наверное.