Фрида и Диего

2 сентября 2002 г.

59-й Венецианский кинофестиваль открылся американским фильмом "Фрида" - историей жизни, любви и творчества мексиканской художницы Фриды Кало (ее роль исполнила Сельма Хайек). Эта картина - во многом удачная попытка отойти от канонов классического биографического фильма и создать произведение, адекватное сюрреалистическим автопортретам Кало. В фильме Джулии ТЭЙМОР, театрального режиссера, которая дебютировала три года назад в кино экранизацией шекспировского "Тита Андроника", картины Фриды оживают, а кинокадры превращаются в живописные полотна. В центре повествования, разумеется, история любви. Роль мужа и партнера Фриды, художника-мюралиста Диего Риверы, сыграл Альфред МОЛИНА, актер, знакомый нам по ролям в фильмах "Искатели потерянного ковчега", "Навострите ваши уши", "Анна Каренина", "Шоколад". С создателями картины беседовал Алексей МЕДВЕДЕВ.

Джулия Тэймор: "Фрида Кало отрывалась по полной"

- Работа Сельмы Хайек в вашем фильме - подлинная и во многом неожиданная удача...

- Неожиданная даже для меня! Она отдала этому фильму куда больше, чем обычно отдает актер. Благодаря ее заразительному темпераменту на площадке была уникальная атмосфера. Мало того, что она сказочная красавица, так она еще и страстный, земной, изобретательный, забавный и очень-очень остроумный человек.

- Судьба проекта была достаточно сложной...

- Сценарий много раз переписывался, за него бралась то одна студия, то другая, рассматривались даже другие кандидатуры на главную роль. Но Сельме удалось убедить Miramax, что она должна сыграть Фриду. Они согласились, но выставили целый ряд дополнительных условий. В частности, присутствие других звезд. Тогда Сельма договорилась о камео с Антонио Бандерасом и Эшли Джад. Они с удовольствием согласились: Бандерас сыграл Сикейроса, а Эшли - мексиканского фотографа Тину Модотти. Моя кандидатура в качестве режиссера возникла после того, как Сельма посмотрела "Тита" - мою экранизацию шекспировской пьесы с Энтони Хопкинсом в главной роли.

- Ваш фильмы меньше всего похож на классический "биопик", в котором герой с умным видом произносит фразы, почерпнутые сценаристом из мемуаров и дневников. Вы используете анимацию, технику коллажа, элементы фотофильма...

- В процессе работы над фильмом я поняла, что все картины Фриды автобиографичны. Она рисовала себя, свое тело, события своей жизни. Поэтому я хотела уйти от жанра биографического фильма и показать события ее жизни не только объективно, но и субъективно. Я попыталась оживить ее видения, галлюцинации, метафоры. По поводу катастрофы, искалечившей ее на всю жизнь, Фрида записала в своем дневнике: "В тот день Смерть танцевала вокруг моей постели". Я обратилась за помощью к замечательным аниматорам, братьям Куэй. Мы поговорили о том, как в Мексике празднуют День мертвых, о карнавальных изображениях Смерти, о гротеске и макабре, без которых невозможно понять отношение к смерти в этой культуре. Именно такая Смерть была нужна мне в сцене галлюцинации Фриды, и кажется, мы добились того, чего хотели.

- Насколько важен для вас политический аспект фильма, коммунистические убеждения Фриды и Диего?

- Это история о любви и искусстве, и поэтому мы не могли позволить себе слишком углубляться в политику.

- Но в Мексике 20-30-х годов любовь, искусство и политика были неразделимы. Известно, что после разрыва с Троцким Фрида в отместку ему сделала на груди татуировку со Сталиным.

- Нам разрешили снимать в доме Фриды и Диего, построенном их другом Хуаном О'Горманом. Это два здания в суровом конструктивистском стиле, соединенные узкой лесенкой. И вот, что меня поразило: строгий, аскетичный дизайн этого дома абсолютно враждебен его обитателям - женщине-инвалиду, которая едва могла подняться по лестнице, и мужчине, страдавшему ожирением. Мне кажется, эта ситуация напоминает их отношения с идеологией. Умом мексиканские художники стремились к воплощению "правильного" идеала, но их художественный и жизненный инстинкт противоречил ему. Эту двойственность я и постаралась отразить в картине.

- Огромную роль в картине играет латиноамериканская музыка...

- В одной из ключевых сцен "Фриды" легендарная певица Шавела Варгас поет La Llorona. Это сцена, в которой Смерть пришла за Фридой, но ее черед еще не настал. Жертвой становится Троцкий, а Фрида пишет свой величайший шедевр - автопортрет "Две Фриды". Мы с Сельмой разыскали Варгас в Мехико-Сити, и я спросила у нее, готова ли она сыграть Смерть в нашем фильме. Согласитесь, это немного рискованный вопрос, если учесть, что он обращен к 90-летней женщине. Но Варгас согласилась, а потом как бы вскользь упомянула о том, что она была любовницей Фриды Кало. Она спела для нас вживую перед камерой. Я хотела использовать запись сорокалетней давности - с тех пор она столько пила и курила, что я понятия не имела, как звучит ее голос. Но Шавела сказала: "Я не буду петь под фонограмму. Давайте микрофон". Мы сделали пятнадцать дублей La Llorona в баре, и произошло чудо.

- Большинство песен в фильме звучат по-испански, но заканчивается он английской песней Burn It Blue, к которой вы сами написали текст.

- Мы собирались перевести песни на английский с помощью субтитров, но потом поняли, что получится ужасно глупо. Только представьте себе субтитры к La Llorona! "Ты мой зеленый жгучий перец"? Абсурд! Поэтому я и написала финальную песню по-английски, чтобы кинуть англоязычным зрителям хоть какую-нибудь кость.

- Изменилось ли ваше отношение к искусству Фриды Кало во время и после работы над фильмом?

- Живопись Фриды я знала по репродукциям, и, честно говоря, она не очень меня интересовала. Прежде всего потому, что в 80-е годы, когда ее творчество наконец-то получило всемирную известность, ее превратили в символ, икону женского страдания. Я не говорю, что в ее жизни не было страдания: сначала полиомиелит, потом ужасная катастрофа - полжизни она провела прикованной к постели. Но была и огромная радость, колоссальная воля, открытость. Без этого ее образ просто скучен. А ведь она была живым человеком - все время меняла любовников и любовниц, курила, пила и вообще отрывалась по полной. Теперь, когда я смотрю на ее работы, я замечаю в них куда больше юмора, иронии, изощренной перверсии. Именно это так отталкивает многих в ее картинах, и именно это делает их великими.

Альфред Молина: "Автобиография Диего Риверы - это коллекция высокохудожественной лжи"

- Что меняется, когда играешь не вымышленного персонажа, а реально существовавшего человека, к тому же знаменитого и очень талантливого?

- Чувствуешь дополнительную ответственность. К обычным актерским сомнениям добавляется забота о том, чтобы не погрешить против исторической правды. Здесь-то и начинается самое интересное - это похоже на работу частного детектива. Сначала изучаешь факты биографии своего героя, узнаешь о его родителях, детстве, воспитании, образовании, о том, что он больше всего любил есть на завтрак. А потом пытаешься ответить на вопрос, почему его жизнь сложилась именно так, а не иначе. Противоречия - ключ к характеру. Диего был фантастическим человеком, но его автобиография - это коллекция высокохудожественной лжи. Он жил за дымовой завесой выдуманных историй и анекдотов.

- Что вам было легче играть - бонвивана-художника во "Фриде" или его полную противоположность, мэра из "Шоколада" Лэсса Хэллстрома, в застегнутом наглухо пиджаке и с недовольно поджатыми губами?

- Крайности играть всегда легче, это дает ощущение свободы. Поэтому роль Риверы оказалась проще. Когда играешь открытого, щедрого, талантливого героя, есть возможность покрасоваться перед камерой. Все актеры - пижоны по своей природе, они не могут без этого.

- Раз уж речь зашла о крайностях, то в реальности Ривера представляется куда более эксцентричным и диким персонажем, чем в вашем фильме. Не сделали ли вы его слишком ручным, слишком обаятельным и предсказуемым? А ведь среди его выходок есть и такая: в молодости со своими друзьями он питался свежими трупами из морга, так как полагал, что каннибализм укрепляет здоровье...

- Это еще одна придуманная им история - ни один биограф не нашел ей реального подтверждения.

- Первую любовницу он завел себе в девять лет...

- Очередная выдумка Риверы! Каких он только историй не изобретал. Например, о том, как в четырехлетнем возрасте он оказался в церкви и произнес пламенную проповедь о лицемерии католической религии - на глазах у изумленных прихожан и священника. А что касается того, что герой получился слишком ручным, что ж, это цена, которую приходится платить, когда снимаешь игровой фильм, а не документальный.

- Герои "Фриды" говорят по-английски с демонстративным латиноамериканским акцентом. Вас это не смущает?

- Фильм снят на американской студии, поэтому диалоги произносятся по-английски. Если бы нашлись испанские или мексиканские продюсеры, мы бы с удовольствием играли по-испански. Конечно, многие ставят нам английский язык в упрек. Но почему никто не возмущается, что, скажем, итальянцы ставят "Гамлета" по-итальянски? А лучший ответ на этот вопрос дала Сельма Хайек. Она сказала: "Основной язык картины - не английский. Ее основной язык - живопись Фриды".

- Что вы думаете об искусстве своего героя?

- До съемок я видел стенные росписи Риверы только в книгах. Когда видишь их в реальности, впечатление неизмеримо большее. Это почти физическое ощущение величия. Понимаешь, какой мощью и энергией обладал человек, который это сделал. Перед съемками я попробовал свои силы в стенной живописи. Это ужасно трудоемкий процесс, нужно работать очень быстро. Штукатурка быстро сохнет, краску надо наносить в строго определенный момент времени, а когда стена высохла, ничего изменить уже нельзя. Практически художник пишет три-четыре картины одновременно. У меня ничего не получилось... Техника Диего была безупречна, он в совершенстве владел ремеслом. Фрида уступала ему в этом, но как художник, в том, что касается внутреннего видения, по-моему, она была талантливее.

Смотрите также: