Вечное сияние страсти
(Eternal Sunshine of the Spotless Mind) Режиссер Мишель Гондри В ролях Джим Керри, Кейт Уинслет, Кирстен Данст, Илайджа Вуд, Том Уилкинсон, Марк Руффало, Дэвид Кросс
США, 2004, 108 мин.
Сценарист Чарли Кауфман придумал один из самых оригинальных сюжетов за всю историю кинокомедий - он поочередно приглашал разных людей побыть в шкуре Джона Малковича. Вернее, не в шкуре, а прямо внутри головы.
Несмотря на неудовлетворительные рецензии критиков, вторая его сценарная работа - "Звериная натура" (2002) оказалась не менее смешной и абсурдной. В фильме был заложен довольно сильный провокационный посыл: если не устоять, то можно сломя голову скинуть с себя исподнее и, гордо размахивая трусами над головой, пройтись по всему городу, ссылаясь на зов природы.
Своими сценариями Кауфман обслуживает двух бывших клипмейкеров - Спайка Джонза и Мишеля Гондри, а в рецензиях на такие фильмы, как "Адаптация" (2003) и "Признания опасного человека" (2002) больше принято говорить о нем, чем о режиссерах или актерах.
В "Вечном сиянии страсти" Кауфман все-таки усмирил свой гонор и уступил дорогу Мишелю Гондри и актерскому дуэту Джима Керри и Кейт Уинслет. При том, что в основе сценария - оригинальная идея, напоминающая рассказ Филиппа Дика, если бы этот фантаст на ЛСД неожиданно бы занялся сочинением лав-стори. И - еще один фирменный знак Кауфмана - большая часть событий на экране развертывается в большой и светлой голове Джима Керри, мирно покоящегося на кровати. Не хотите побыть Джимом Керри?
В фильмах Кауфмана, как правило, хорошо известные и высокооплачиваемые актеры предстают в совершенно иных, приземленных до смешного образах. Камерон Диас без косметики и с вороньим гнездом на голове в "Быть Джоном Малковичем" (1999), Патриша Аркетт в чем мать родила в "Звериной Натуре", толстый, старый, лысый, отталкивающий, почти весь фильм онанирующий Николас Кейдж в "Адаптации". Социалистическая миссия Кауфмана по низведению звезд до уровня бомжей - на самом деле все та же голливудская корректировка реальности, только со знаком "минус". Ибо высокооплачиваемые звезды никак не схожи с бомжами, как бы этого Кауфману не хотелось.
С Джимом Керри давно пора было проделать ту же процедуру - ибо, кто бы что ни говорил, а он - актер от Бога. Тем более в таких ролях, когда его героям приходится бороться с псевдореальностью, как в "Шоу Трумена" (1999), а не воплощать ее, как в "Маске".
Керри, например, вольготно смотрится в роли затюканного жизнью Джоэла Пэриша с трехдневной щетиной, немытыми волосами, потухшим взором из-под шапки-пидорки. Зимним днем в электричке он знакомится с импульсивной девушкой по имени Клементина (Кейт Уинслет) с ярко-синими волосами.
Для такого увальня-интроверта, как Пэриш, знакомство проистекает слишком уж гладко. Оно и понятно: оказывается, что Джоэл и Клементина видят друг друга далеко не в первый раз. Большего про сюжет в рецензии, увы, я сказать не могу. За такое бьют канделябрами по лицу в приличном обществе.
У Кауфмана, как обычно, все написано очень толково. Cекретарша в клинике "Лакуна" (ее играет Кирстен Данст) держит на столе - табличку с именем Мэри Свево). Итало Свево - так звали итальянского писателя-романиста, открывшего жанр современного романа психологического самоанализа, предшественника Пруста и Джойса в зачинании "потока сознания". Польские имена доктора Мерзвяка и Клементины Крушчински - возможно, кивают на польскую школу нетехнологичной, церебральной фантастики, представителем которой был Станислав Лем. Оттого и приборы, которыми пользуются для промывания мозгов потягивающие пивко сотрудники "Лакуны", выглядят смехотворно - видавший виды лэптоп и шлем, напоминающий кастрюлю с приделанными консервными банками.
Получается, что Кауфман лепит свои красивые небольшие независимые оригами скорее из того же материала, которым пользовались Тарковский и Ален Рене, чем из нео-нуарового пластилина всяких "Матриц", "Помни" и "Обычных подозреваемых". Для фильма, снятого клипмейкером, с Джимом Керри в главной роли как-то противоестественно, не находите?
И все же в памяти остаются не мозговые игры Кауфмана, а образы, которыми режиссер Гондри улавливает состояние грезящего человека, не прибегая ни к каким хитрым специальным эффектам и наворотам: только свет, фокус, монтаж. В книжном магазине герои, схватив друг друга за руки, бегут вдоль полок с табличками разделов: "История", "Художественная литература (то бишь - fiction)". По мере их бега исчезают сначала таблички, потом одна за другой книги, затем полки и шкафы, и за спинами остается только черная тьма. Вечно сияющий разум (никакая не "страсть", конечно же, как прокатчики уверяют) борется именно с ней, как с Большим Братом Оруэлла. И на схватку эту смотреть - глаз не отвести.