НОВОЕ КИНО: «Три могилы» Томми Ли Джонса

12 июля 2006 г.

ТРИ МОГИЛЫ THE THREE BURIALS OF MELQUIADES ESTRADA

Режиссер Томми Ли Джонс

В ролях Томми Ли Джонс, Барри Пеппер, Дуайт Йоакам, Мелисса Лео, Дженуари Джоунс, Хулио Сезар Седильо, Мел Родригез, Сесилия Суарез

США/Франция, 2005-й г. 121 мин.

Поспешите хоронить нелегальных иммигрантов – у них еще дома дела

Томми Ли Джонс, знакомый большей части человечества, как Мэн Ин Блэк, после 35-летней актерской карьеры задумал переквалифицироваться в режиссера, и в этой роли смотрится на удивление естественно, как иные футболисты, только закончившие играть, и уже оказавшиеся на тренерском посту. Столь естественно смотрится он в этой роли не в последнюю очередь потому, что двинулся дорожкой, протоптанной Клинтом Иствудом. «Три могилы» встают в один ряд за «Малышкой на миллион» и «Столкновением», и не успею я сказать фразу «честная история искупления» и «призыв к гуманности», как многие из вас просто перестанут читать рецензию дальше – станет скучно.

На самом деле скучно не будет стопроцентно. «Три могилы» спасают его изъяны и просчеты (даже наверняка намеренные) – такое чувство, будто Джонс и его приятель по охоте сценарист Гильермо Арриага не поделили сферы влияния и рычаги управления. Джонс может сколько угодно рассказывать про то, как он каждому на съемочной площадке вручил личный экземпляр «Постороннего» Альбера Камю, но факт в том, что в центре фильма - труп нелегального иммигранта из Мексики (его имя, Мелькиадес Эстрада, вынесено в оригинальное название фильма – и вступительные титры, и герои фильма легко переключаются по надобности с английского американского на разговорный испанский и обратно, а если бы вы знали, как американские зрители ненавидят читать титры, то понимает, что за провокации Джонс устраивает), который тащат на его родину его единственный друг фермер Пит Перкинс (его играет сам Томми Ли Джонс) и невольный убийца-рейнджер Майк Нортон (Барри Пеппер). Приключения трупа – любимая константа любой черной комедии, и здесь, при всей тяге к искуплению и гуманности, от нее никуда не деться. Фермер деловито, со знанием дела окатит труп виски и подпалит, чтобы спасти от атаки муравьев, даже заботливо зальет внутрь антифриз. В этот момент дело начинает пахнуть, помимо антифриза, каким-то инфантильным восьмидесятническим капустником в духе «Уикенда у Берни». На это работает и то, что Майк Нортон застрелил Мелькиадеса из-за того, что бедняга-мексиканец выстрелами помешал Нортону хорошенько оттянуться с журналом Hustler и собственной правой рукой посреди чистого поля. Но если все так, то почему же Томми Ли Джонс не скоморошничает, а содержит себя в кадре с таким достоинством и так степенно раздувает ноздри, будто это и не Томми Ли Джонс вовсе, а Олег Янковский в фильме середины 90-х про Россию, которую мы потеряли?

Помимо двух живых мужчин и одного мертвого в фильме уделено место и женщинам, которые ведут себя так непредсказуемо, как это в принципе возможно. За женщинами, конечно, водится такой грешок, но как прикажете объяснить решение молодой жены рейнджера забраться в автобус и отправиться домой через всю Америку, пока ее похищенный муж буквально носом бороздит мексиканскую территорию? Действительно, только модой на непоследовательность сюжета (которую ввел все тот же сценарист Арриага своими сценариями «21 грамм» и «Сука-любовь»), можно объяснить то, что чуть ли не каждый, кого в начале фильма стукнут по носу, в финале вернется и даст сдачи. Даже учитывая, что граница Техаса и Мексики - не самая густонаселенная территория в мире. Но если вы недоумеваете над мотивацией героев, то непременно дождитесь финала. Знаете, как бывает в походе – идете вы группой довольно продолжительное время, и настолько продолжительное, что свет вам уже не мил, как вдруг вожак впереди ни с того ни с сего зычно кричит «Привал!». И тут вы уже думаете, а почему нельзя было этому вожаку крикнуть тоже самое, но на полчасика пораньше? Так и Томми Ли Джонс заканчивает свой фильм, протягивая на распев «Привал», и никто не смеет перечить ему. Простить все эти минусы режиссеру (да к тому же дебютанту – за плечами у него только какая-то телепостановка в 90-х) Томми Ли Джонсу можно в двух случаях – если он все-таки позаимствовал ту незабвенную стиралку памяти со съемок «Людей в черном» и в ответственные моменты щелкал ей перед носом Арриаги, так, забавы ради. И во втором случае – что, на самом деле, грехи свои Джонс окупает сам, чуть ли не антиамериканским посылом своего экзерсиса в исключительно американском жанре – вестерне. Если в фильме американцев называют не иначе, как грязными гринго, у всех американских мужчин поголовно не стоит, женщины все шлюхи до глубины души, рейнджеры и шерифы будто бы позаимствованы из социальных памфлетов Майкла Мура, а в плане культурной жизни и библии имеется только какая-то закольцованная мыльная опера по ТВ, то здесь уже не реализм невиданных для Америки масштабов бушует, а самый что ни на есть пересмотр ценностей. Вот тут-то настоящая тяга к искуплению берет такой размах, что счетчики этой тяги начинают зашкаливать.

В кинотеатрах с 13 июля