Рецензия: «Порко Россо»: первым делом – самолёты *****
30 декабря 2008 г.
Пресс-показ приключенческой мелодрамы «Порко Россо» (Porco Rosso/Kurenai no Buta, 1992, Япония, автор сценария и режиссер – Хаяо Миядзаки) прошел в кинотеатре «35мм» 25 декабря.
«Настоящий фильм рассказывает об одной свинье по кличке «алая», которая во имя славы, любви и богатства сражалась с воздушными пиратами над Средиземным морем в эпоху гидросамолета» - с треском выстукивают по-русски (и еще на девяти языках) мышки-Нандаро на черном поле. На самом деле главный герой ленты, летчик по кличке Порко Россо – не свинья, а человек по имени Марко Пагго, лицо которого таинственным образом превратилось в свиное рыло. Во время Первой Мировой войны Марко сражался с Австро-Венгрией в рядах итальянской морской авиации, а теперь живет отшельником на маленьком острове, почитывает журнал Cinema за 1929 год и зарабатывает охотой на воздушных пиратов, терроризирующих Адриатику. Вечерами герои собираются на «нейтральной территории» - в ресторане отеля «Адриано», хозяйка которого Джина поет гостям песню Le Temps des Cerises («Цвет вишни»). Культовая песня французских социалистов посвящена погибшей на парижских баррикадах сестре милосердия, но Джина вкладывает в нее иной смысл, красный цвет вишни – это цвет гидроистребителя Савойя S.21, на котором летает Порко. Поставленные им на грань разорения пираты решают нанять американского аса мистера Кертиса, которому удается подбить Савойю. И Порко отправляется в Милан, где знакомится с 17-летней Фиолиной, недавно получившей диплом авиамеханика. Фиолина коренным образом модернизирует Савойю, и вдвоем они вылетают на решающую битву с Кертисом, попутно преследуемые итальянскими фашистами, только что пришедшими к власти.
Единственный фильм Хаяо Миядзаки, действие которого происходит в реальном мире и отсылает к реальной исторической эпохе, имеет лишь одну фантастическую деталь – свиную голову главного героя, тайна появления которой не дает покоя исследователям творчества великого аниматора и дает почву для бесчисленного количества толкований. Самое популярное – Марко превратился в свинью, разочаровавшись в себе и в человечестве. Интересно, что история Пагго чем-то напоминает историю героя романа Сомерсета Моэма «Острие бритвы», летчика Первой Мировой Ларри Даррела. «Он иногда производит на меня такое странное впечатление - как лунатик, который вдруг проснулся в каком-то незнакомом месте и не может сообразить, куда он попал. До войны он был такой нормальный! В нем чувствовался такой неуемный вкус к жизни! Он был веселый, беззаботный, с ним было так легко, такой был смешной и милый. Что могло его до такой степени изменить?» - задается вопросом невеста Ларри Изабелла, так же мучается и Джина – что могло до такой степени изменить Марко, который до войны «был такой нормальный»? И с Ларри, и с Марко произошла схожая история – в одном из воздушных боев они потеряли близких друзей, причем рассказывают об этом эпизоде в схожих обстоятельствах и фразах: «Накануне того дня нас послали облетать вражеские позиции и донести обо всем, что увидим. Вдруг откуда ни возьмись несколько аэропланов, и не успели мы оглянуться, как завязался бой. Вокруг меня наши и вражеские самолеты сыпались с неба один за другим. Трое повисли у меня на хвосте…», - где здесь Моэм, а где Миядзаки – предлагаю читателю разобраться самостоятельно. Разница в том, что Марко довелось пережить в результате боя глубокий мистический опыт, соприкоснувшись, буквально, с потусторонним миром (частично этот эпизод позаимствован из рассказа Роальда Даля «Они никогда не станут старше»). И если Ларри пускается после войны в поиски себя и смысла жизни, то Марко, превратившись в свинью, становится классическим героем-одиночкой из французского нуара, представителем «потерянного поколения» 20-х годов прошлого века. Его свиной облик можно считать скорее метафорой фронтового синдрома, вроде вьетнамского синдрома Кэмерона из фильма «Трюкач».
«Порко Россо», вопреки расхожему мнению, не самый философски, психологически и экзистенциально глубокий фильм Миядзаки. Когда он говорит о том, что это «фильм по его собственному вкусу», «его личный фильм», он имеет в виду ровно то, что говорит – Миядзаки снимал ленту просто в свое удовольствие, о том, что ему дорого и интересно – то есть прежде всего о морской авиации. Картина – просто гимн гидросамолетам, расцвет которых пришелся как раз между двух мировых войн. В одном из эпизодов Фиолина произносит целую речь, в которой объясняет, что сочетание моря и неба дает морским авиаторам неоспоримые преимущества по сравнению с «обычными моряками и обычными пилотами». Что говорить, гидросамолет, не зависящий от аэродромов – это сама свобода! Вся техника в фильме имеет реальные прототипы – Порко летает на модернизированном Macchi M.33, Кертис – соответственно, на Curtiss R3C-2, пираты из клана «Мамма аюто» используют нечто похожее на CANT Z.501 «Gabbiano» (который итальянские летчики как раз и прозвали Mamma Aiuto, «мамочка, спаси») и, частично, на некоторые модели фирмы Consolidated. Вообще, Миядзаки сделал самолеты не точными копиями прототипов, это собирательные образы, в которых можно узнать Potez 453, Dornier Do.J Wal и RS.II, Fiat CR.20 Idro, Savoia S.55, Liore-Olivier H-24-2, Short S.17 Kent и даже истребитель Letov S.20, разработанный чешским инженером Алоизом Смолеком. Практически без изменений в фильме представлены разве что итальянские гидроистребители Macchi M.5 и австрийские Hansa-Brandenburg CC. Перечень этот, впрочем, далеко не полный – авиация в «Порко Россо» может служить темой отдельного исследования. Достаточно добавить только то, что надпись Ghibli на моторе - отсылка не столько к названию знаменитой студии, сколько к самолету Caproni Ca. 309 Ghibli. Несомненно, будь Миядзаки на поколение старше – он мог бы стать конструктором таких машин, настолько глубокое знание их истории и конструкции он демонстрирует. Любой из нарисованных им самолетов мог бы воплотиться в 20-е годы в реальный летательный аппарат. В этом отношении «Порко Россо» действительно можно считать экзистенциальным автопортретом Хаяо, который чувствует себя свиньей потому, что в реальной жизни вынужден снимать кино, а не летать на гидросамолетах. Кинематограф в ленте подается скорее с иронией – Порко смотрит в миланском кинотеатре фильм про морячка Папая, который называет «дурацким», незадачливый американец Кертис мечтает стать голливудской звездой, а Джина пишет сценарии. Несколько скомканная для Миядзаки концовка только убеждает, что кино рядом с морской авиацией – это такая ерунда… «Свинья, которая не летает – это просто свинья», - говорит Порко.
Борис Гришин, InterMedia