Плоды независимости

21 сентября 2004 г.

На "Киношоке" появился свой Майкл Мур
Открытый фестиваль стран СНГ и Балтии «Киношок» проходит уже в тринадцатый раз и, входя в переходный возраст, демонстрирует способность к изменениям -- медленным, но идущим в верном направлении. В атмосфере все меньше грусти о едином советском пространстве, где «союз нерушимый республик свободных» расцветал под строгим присмотром старшего брата: сегодня страны СНГ демонстрируют самостоятельность и самобытность, а общее вгиковское прошлое старших сменяется общим будущим молодого поколения, одинаково свободно получающего образование как в Москве, так и в других киношколах.

Смена вех заметна более всего в самих фильмах. Новое казахское кино давно воспринимается как заметное художественное явление, не требующее снисходительного отношения к «нацменам»; каждый фильм (даже если в год снимается всего два-три) -- желанный гость международных фестивалей. В Узбекистане снимают все больше картин (в будущем году их запланировано уже 15), и в них традиции азиатского кино (турецкого, иранского, даже индийского) приметнее российских.

К тому же и Анапа не та, что прежде. Начался медленный поворот от советской пионерской здравницы к едва намеченному, но все же ориентированному на международные (прежде всего турецкие) модели курортному образцу. Строятся новые частные отели с евроремонтом, бассейнами и кондиционерами, в одном из которых, кстати, третий раз и проходит «Киношок». В этом году наконец появился и свой кинозал, достраиваемый в авральном порядке, отчего первые просмотры пришлось перенести -- что-то в городской кинотеатр, что-то просто на другой день. Однако по устойчивой отечественной традиции, то есть с опозданием и недоделками, кинозал в конце концов сдали -- просмотры пошли.

Подобно Каннскому фестивалю, бурлившему вокруг памфлета Майкла Мура, анапский «Киношок» показал фильм, способный расколоть аудиторию и возбудить страсти, хотя получить первый приз ему вряд ли светит. Картина Андрея Некрасова «Недоверие» куплена телевидением многих западных стран, в первую очередь США и Канады, но «Киношок» стал первым фестивалем в России, включившим ленту в конкурс.

Это фильм о взрыве дома в Печатниках. Начинается он с истории двух сестер, Тани и Алены, выросших в доме на улице Гурьянова и потерявших при взрыве мать, друзей, соседей. Татьяна к моменту трагедии давно жила в США; Алена, чудом оставшаяся в живых, во время взрыва была в гостях у соседей по подъезду, которые тоже погибли. Путешествие Татьяны в Москву, куда она прибывает, дабы вести свое расследование, свидания с родственниками, друзьями, подозреваемыми, адвокатом и даже -- пролетом через Лондон -- с Закаевым организует сюжет картины. Фильм очевидно тенденциозен; у меня нет сомнений, что автор уверен: никакие террористы к взрыву не причастны -- и делает все, чтобы у зрителей сложилось то же мнение. Немногие попытки представить иные точки зрения изначально дискредитированы способом подачи материала.

Документальные кадры, в том числе снятые компанией CNN (первой обнародовавшей историю сестер), прослоены постановочными съемками встреч Татьяны с родственниками и сценами ее работы в американском детском саду, где чудесные и дружелюбные дети служат благостным фоном для кровавых ужасов, снятых в Чечне или на разборах завалов на улице Гурьянова. Но несмотря на агитационный строй картины и ее простоватое решение, очевидно, что отсутствие внятной и доказательной официальной версии случившегося так же, как и отказ от публичного расследования других терактов, ставит власть в крайне неприглядное положение. И совсем не в пользу власти свидетельствует то, что тенденциозный фильм Мура можно посмотреть в кинотеатре любого американского города, а картину Некрасова увидят во всем мире, кроме, понятно, России.

Надо признать, что впечатлительную и эмоциональную молодежь из стран СНГ, не слишком внимательно следящую за событиями в бывшей метрополии, увиденное убедило основательно. При этом старшие их товарищи, привыкшие к советской пропаганде, оказались более стойкими и только сожалели -- в разной степени эмоционально -- о невысоком уровне фильма. Впрочем, основной вопрос ее авторов: можем ли мы, граждане России, узнать правду и хотим ли мы ее узнать -- остался без ответа.

В целом «Киношок» оказался более политизированным и социально активным, чем можно было ждать. Комедия «Великан и Коротышка» Джахангира Касымова (Узбекистан), рассказывающая трогательную историю дружбы низенького афериста-неудачника с громадным и добродушным деревенским парнем, обернулась социальной сатирой, скрытой, правда, под бесконечными шутками, репризами, вставными номерами. И что уж совсем неожиданно, в самом Узбекистане этот фильм, в котором как бы между прочим показаны переполненные общежития в городских трущобах, рабские условия труда на стройках, где за гроши вкалывают приезжие, коррупция в милиции, олигарх-мафиози, зарабатывающий на игорном и шоу-бизнесе, шел три с половиной месяца во всех мало-мальски приспособленных кинотеатрах. И власти, несмотря на опасения режиссера, не вырезали из фильма ни кадра. «Окрепли», -- пошутил кто-то на пресс-конференции.

Государственную поддержку получил и фильм «Сельская управа» Эрнеста Абдыржапарова (Киргизия) -- едва ли не первая полнометражная картина, снятая за десять лет независимости. Она тоже посвящена современности -- деревне, где на развалинах бывшего колхоза, среди пьянства, воровства, безделья, новоназначенный сельский голова предпринимает полузаконные попытки накормить народ. На вопрос старухи, когда будут платить пенсию, он отвечает: «Россия от нас отделилась и стала независимой, теперь ей самой денег не хватает» (зал смеется). Несмотря на то что «Сельскую управу» лично рекомендовал к показу глава государства, распорядившийся после ее просмотра выделить из бюджета будущего года средства на целых три фильма, история не выглядит победной и безмятежной. В ней, однако, есть некое позитивное содержание, которое и делает фильм достойным и любопытным.

Эстония представлена уже знакомым московской публике «Бунтом свиней». Хотя для меня остается загадкой, за что на ММКФ этому фильму жюри отдало спецприз, в Анапе неряшливый молодежный видеоклип многие приняли с симпатией. Энергия бунта в наше время, бесспорно, привлекательнее энергии созидания.

Начавшаяся с середины фестиваля программа короткометражных фильмов значительно расширила и тематику, и географию. В том числе благодаря тому, что на «Киношоке» появились и «настоящие» (то есть не «бывшие наши») иностранцы: в жюри короткого метра приглашены представители международных фестивалей из Германии, Франции, Испании, Португалии, Швеции. Среди работ встречаются самые разные жанры и форматы -- от совсем коротких мультфильмов до получасовых игровых картин. Пока, если не считать мастерски снятого Sapiens Александра Рогожкина, где жизнь обочины большой дороги показана с точки зрения растущего в канаве цветка, лидируют документальные картины: «Сокуров» Виктора Тихомирова, «Беглецы» дебютанта из Таджикистана Орзу Шарипова, который очень корректно и безыскусно рассказал о судьбе тысяч афганских беженцев, нашедших временный приют на островах подле афганско-таджикской границы.

Появление помимо основного еще двух конкурсов -- короткого метра и «кино без пленки» (то есть на видео) -- помогло фестивалю, доселе отличавшемуся консерватизмом, если не старомодностью, как-то омолодиться. Опыты с новыми формами не всегда удачны и порой малоприглядны, как, например, в «Голове» Светланы Басковой или «Гвоздях» Андрея Исканова, однако эти и им подобные работы уместны в общем контексте, даже если традиционные почетные гости их не принимают. Почетные гости, конечно, необходимы для радушного приема в кубанских станицах, однако это как раз для фестиваля не главное. Было бы гораздо лучше, если бы федеральные власти и спонсоры освободили организаторов «Киношока» от необходимости добиваться благосклонности местного руководства, позволив явиться в Анапу в виде щедрого и желанного клиента. И это вполне вероятно, если фестиваль, декларирующий сознательный отказ от коммерческого духа, сможет внятно позиционировать себя в качестве творческой лаборатории. Такого фестиваля сейчас в России нет, а уж хотя бы один, ориентированный на чистое искусство, страна может себе позволить.

Смотрите также: